Мне было 16, когда у меня обнаружили проблемы с сердцем. Мы проходили ежегодное июльское медицинское обследование в академии Ромы. Я рассчитывал потратить на него не более часа, а затем вернуться на поле. Мы были молодыми парнями, здоровыми и полными сил.

В этот раз все же я начал бояться, что что-то идет не так. В последние недели я очень сильно уставал. Стоило мне подняться по лестнице, как уже начиналась одышка. Это было совсем не нормально.

Я провел в кабинете врача более трех часов. Мне говорили, что у меня слишком много нарушений сердечного ритма. У нас у всех такое иногда случается, но в моем случае это было выше нормы. Я узнал, что у меня обнаружили аритмию.

Я спросил у врачей, что мне делать. Мне сказали, что нужно завязать с футболом минимум на шесть-восемь месяцев, а там посмотрим.

Я не мог ни бегать, ни тренироваться, ни играть в футбол. Я не мог находиться в Роме.

Было тяжело. Я не мог делать ничего, кроме как слушать свое сердце. Я буквально прислушивался к нему. Следующие несколько месяцев я пытался почувствовать, когда именно у меня нарушается сердцебиение. Я сидел на кровати в полной тишине, закрывал глаза и считал удары сердца.

Бум… бум… бум…

Я обратился к своему личному врачу. Каждый день я ходил на обследование.

Четыре месяца я ждал, надеялся и молился, что нарушения исчезнут каким-то образом. И однажды они исчезли. Вот так просто. Я даже не ожидал, потому что врачи сказали, что мне еще минимум два месяца нужно отдыхать.

Я сошел с ума? Нет, не думаю, потому что к тому моменту я уже очень хорошо изучил собственное сердцебиение. Я знал. На следующий день я опять послушал. Аритмии не было. На третий день – также ничего.

Читайте также: Ибрагимович: Дело не в контрактах и не в известности. Мне это не нужно

Я уже мог поднять по лестнице без ощущений, что я только что взобрался на Эверест. На четвертый день я позвал родителей и сказал, что хочу пройти еще одно обследование. Мы пошли к врачу, и нам сказали: “Ты в порядке”. Тот же диагноз, что и у доктора Пеллегрини.

Три самых приятных слова, что я когда-либо слышал.

На своей первой тренировке я был очень мотивирован. Я мог бы бегать вечно. Я стелился в подкатах и рвался в штрафную площадку. Правда, я мог бы лично завоевать маленькую страну. Боль прошла. Я вернулся!

И как же прошел мой первый матч? Я сломал пятую плюсневую кость. Вылетел на шесть недель!!

Невозможно поверить…

Если честно, с травмой все же было легче справиться, чем с аритмией. За те четыре месяца я также получил неоценимый опыт. Я очень повзрослел. Я встретил Веронику, которая стала моей женой и матерью двух детей. И я понял, что это то, чем я хочу заниматься.

Хочу сказать, что я всегда шел к этому. В детстве, когда мне дарили машинку, я ставил ее на пол и бил ногой. И в детских командах Ромы я всегда играл по три матча на выходных. Но теперь я был готов потратить каждую минуту каждого дня на то, чтобы стать футболистом. Я не хотел думать о том, что я мог бы стараться лучше, что мог бы приложить больше усилий. Я очень хорошо знал, что означает жизнь без футбола.

К тому же, я играл за Рому. Понимаете это? Представляете, что это означает для парня, выросшего в Чинечитте? Это не просто работа, хобби или карьера. Для меня выступать в составе Ромы было… всем. В пять лет я уже ходил с отцом на Стадио Олимпико, где мне приходилось пробиваться сквозь толпу других фанатов, чтобы попасть в туалет. Я следил за игрой Тотти. Я присутствовал на матчах чемпионского сезона под руководством Фабио Капелло.

Читайте также: Фабио Каннаваро: Никто из нас не Супермен, никто из нас не защищен от вируса

Когда я впервые надел футбольные бутсы, то думал о том, как выхожу на Стадио Олимпико перед заполненными трибунами.

Когда мне было восемь, отец однажды сказал, что скауты Ромы хотят посмотреть на мою игру. Думал, он шутит, но они меня попросили поучаствовать в просмотре. Я тренировался с самой молодой командой, хотя был младше всех остальных на год. Поскольку поля в Тригории обновляли, тренировки проходили в Лонгарине, поэтому дорога в один конец у меня занимала целый час. После школы я на лету хватал какую-то еду и переодевался уже в машине. Когда мы подъезжали, я выбегал из машины и бежал прямо на поле. Это был лучший выход на поле, если не считать Олимпико.

Каждый день я полностью выкладывался. Каждый день я проверял почту в надежде, что придет письмо. Понимаете, Роме извещала о приеме или неприеме в академию письмом. Однажды в июле я получил письмо. Отец сказал мне открыть его.

Знал ли он содержание? Конечно, знал…

Но я не знал, и когда я посмотрел… не могу объяснить. В тот день моя жизнь превратилась в фильм, в котором я был главным героем и в котором осуществлялись мои самые немыслимые мечты. Конечно, я не представлял, что меня ожидает.

С тех пор я понял, что, как только ты надеваешь футболку Ромы, ты представляешь уже не только себя. Особенно, когда попадаешь в первую команду. Мой путь был медленным и постепенным. Первая команда тренировалась рядом с юношескими, и если один из взрослых игроков травмировался, они выхватывали кого-то из молодежи. Несколько раз выбирали меня. Ты уходишь с поля для юношей и делаешь большой круг. Это называлось Прогулкой.

В марте 2015-го мы играли четвертьфинал Юношеской лиги УЕФА против Манчестер Юнайтед в Латине. Я запомнил тот матч по двум причинам. Во-первых, я забил невероятный гол и помог команде победить, а во-вторых, на матче присутствовал Руди Гарсия, и он сказал, что скоро я буду готов к первой команде. Спустя несколько дней меня вызвали на матч первой команды, на выезде против Чезены.

В день матча мы собирались в отеле, а Руди имел привычку останавливаться у наших номеров и давать последние установки. Защитникам он говорил о том, как закрывать нападающих, полузащитникам – как руководить игрой, а форвардам – куда забегать. Молодым ребятам он говорил: “Будь готов. На всякий случай…” Очень разумно с его стороны. Хотя мы понимали, что у нас мало шансов сыграть, он хотел, чтобы мы всегда были наготове.

Но перед матчем с Чезеной он сказал мне кое-что неожиданное. “Будь готов, потому что сегодня…” Это были его слова.

Я сразу же напрягся. Напрягся и зажегся. Я чувствовал давление. Это ведь Рома, понимаете. Настоящая Рома. Теперь я мог помочь команде – и это произошло. В начале второго тайма Руди сказал мне разминаться. Мы вели со счетом 1:0 после гола Даниэле Де Росси – парня, на которого я равнялся с детства, и который, кстати, стал моим другом по жизни. Это ведь не был какой-то глупый спарринг для нас, мы не побеждали в пяти предыдущих матчах. Нам были нужны три очка. Но я почему-то не нервничал. Когда меня позвали, мое сознание переключилось на автопилот. Я переоделся, надел щитки и побежал.

Когда я вышел на поле в качестве игрока Ромы, ну… могу лишь сказать, что за те 23 минуты я вновь пережил 10 лет.

Читайте также: Джанлуиджи Буффон. Откровенное письмо молодому себе

Вдруг я переместился на трибуны Олимпико с отцом. Я проводил третий матч за уикенд. Я сидел на кровати и проверял пульс. Я слушал родителей по дороге на Виа ди Тригория, которые в шутку спрашивали меня: “Сколько раз мы ходили этой дорогой?” Что ж, много.

Я завязывал шнурки, мечтая стать игроком Ромы. Теперь же я бегал по полю в знаменитой футболке. Какое счастье.

Я до сих пор очень благодарен Руди за этот шанс. Мы всегда относились друг к другу с благодарностью и уважением, у нас и сейчас отличные отношения. Но тогда я действительно еще не был готов играть в первой команде регулярно. Поэтому в 2015-м, когда мне было 19, я ушел в аренду в Сассуоло на два года. Тогда я впервые в жизни жил далеко от дома.

Когда я вернулся, я не только стал более зрелым. Я также начал ощущать необходимость соответствовать величию Ромы. Клубу, городу, истории… это большая ответственность. Ты должен вокруг этого строить свою жизнь. Ты должен вести себя соответствующим образом. Если у тебя этого нет – чао.

Один из самых памятных моментов в клубе для меня случился в Лиге чемпионов в сезоне-2017/18. Нам с самого начала казалось, что мы можем добиться чего-то особенного, потому что мы выиграли группу с Атлетико, Карабахом и Челси. У нас был кураж, понимаете? Даже в четвертьфинале, когда мы проиграли Барселоне на выезде 1:4, мы продолжали верить.

Давайте по-честному, мы не заслуживали пропустить четыре мяча. Мы подарили им два автогола, а еще в двух эпизодах – им повезло. Но когда Эдин забил, как казалось, гол престижа, мы почувствовали, что у нас есть спасительная соломинка.

0:4? Это был бы конец.

1:4? Мы продолжаем бороться.

Не знаю, что произошло в наших головах за следующую неделю, но к началу ответного матча в Риме мы знали, что пройдем дальше. Знали. Я не преувеличиваю. Мы даже знали результат. Мы все говорили, что выиграем 3:0 и пройдем дальше благодаря выездному голу. Думаю, с нашей стороны было глупо так считать. Барса! У них же был Месси. У них была сильная команда.

Но клянусь, с кем бы ты ни обсуждал результат за завтраком в день матча, все говорили одно и то же: Рома – Барса 3:0.

Это невозможно объяснить. Невозможно. Тот день просто казался идеальным. Это витало в воздухе, некая римская магия. Все было по-настоящему. Мы это чувствовали. Все.

Ну… кроме одно парня! Единственного. Маноласа!!

Подумать только… он всегда был таким! Нас переполняла уверенность, а он ходил и рассказывал всем, что мы обречены. Может, он следовал какому-то темному ритуалу, не знаю.

В любом случае это сработало, потому что мы все знаем итоговый результат. Эдин забил спустя шесть минут по старта, и когда Даниэле сделал счет 2:0, весь Олимпико взревел. В тот момент мы уже точно знали, что пройдем. Я лишь думал о том, что забьет третий гол. И кто же пошел на угловой за 8 минут до конца? Кто стал героем?

Манолас!

Эти детали мне больше остальных запомнились о том матче. Все остальное размыто, особенно то, что произошло после матча. Думаю, мы показали, что если романисти удается сплотиться, то все возможно.

Еще один эпизод, который приходит на ум, произошел в декабре 2019-го. Мы играли против Интера на Сан Сиро, и я проводил первый матч в качестве капитана Ромы. Могу признаться, что никогда не испытывал на поле такой гордости. Я повторял путь Франческо и Даниэле, легенд клуба и города. Даже сейчас, когда я выхожу на поле с повязкой на плече перед заполненными трибунами Олимпико, я спрашиваю себя, не снится ли мне это. Я почему-то боюсь, что все это может оказаться сном.

Читайте также: Де Росси: На месте руководства Ромы я бы продлил контракт с таким игроком, как я

В данный момент мы работаем над победным духом, потому что мистер Моуриньо всегда говорит, что это должно стать нашим главным преимуществом. Конечно, все не приходит в один день, но я думаю, мы находимся на правильном пути. Главное, чтобы мы сохраняли спокойствие и несли ответственность. Спокойствие – в смысле смелости браться за трудные задачи на поле, а ответственность – в смысле делать все ради победы Ромы.

Я знаю, что мне отведена большая роль в этом процессе. Я много думаю о том, как играл Франческо. Он был из тех капитанов, которым никогда не приходилось много говорить на поле, потому что то, как он играл, говорило само за себя. Хоть я и не хочу напрямую сравнивать себя с ним – потому что никто и близко не может с ним сравниться – мне хотелось бы в этом быть похожим на него.

Я также стараюсь объяснять всем, что означает Рома. Каждый день я говорю своим одноклубникам, чем является клуб для болельщиков, города, людей. Это не фабрика талантов. Это не остановка на пути в более великий клуб, потому что нет более великого клуба.

Как же это описать? Лучше всего просто сказать, что Рома – это… Рома.

Лоренцо Пеллегрини, Рома

The Players’ Tribune, перевод: Сергей Сакара, football.ua